Страбон.

Книга 10. Евбея, Этолия, Акарнания, Крит.
Глава 3.

1) Что касается куретов, то одни писатели причисляют их к акарнанцам, другие же - к этолийцам; согласно одним, они происходят с Крита, а по другим - с Евбеи. Так как упоминания о них есть и у Гомера, то сначала следует рассмотреть гомеровские сведения. Полагают, что поэт считает их скорее этолийцами, чем акарнанцами, если только они действительно были сыновьями Порфаона:

Агрий и Мелас, а третий из них был Эней конеборец
(Ил. 14, 117)

Жили в плевроне и тучной земле, Калидоне гористом.
(Ил. 14, 116)

Это два этолийских города, имена их приведены в "Этолийском списке". Даже согласно Гомеру, куреты очевидно, жили в Плевроне, поэтому они должны быть этолийцами.
(6) О куретах в ходу еще следующие сказания, отчасти имеющие ближайшее отношение к истории этолийцев и акарнанцев, отчасти же более отдаленное. Именно ближайшее отношение к истории имеют сказания в таком роде, как изложено мною выше о том, что страну, которая теперь называется Этолией, населяли куреты и что последних вытеснили в Акарнанию прибывшие с Этолом этолийцы. Далее, такие сказания, что в то время, когда куреты жили в Плевронии (тогда называемой Куретидой), этолийцы вторглись в эту страну и, захватив ее, изгнали прежних владетелей. По словам Архемаха Евбейского, куреты вначале поселились в Халкиде, но так как во время постоянных войн за Лелантскую равнину враги хватали их спереди за волосы и вырывали их, то куреты стали отращивать волосы сзади, а спереди - стричь. Поэтому их и называли "куретами" от слова "стрижка"; они переселились в Этолию и, завладев областью около Плеврона, назвали жителей противоположного берега Ахелоя акарнанцами, потому что те ходили с нестриженными головами. Некоторые, напротив, утверждают, что оба племени получили свои имена от героя; иные же - что куреты названы по имени горы Курия, возвышающейся над Плевроном, и что это было одно из этолийских племен, как офии, агреи, евританы и некоторые другие.
(7) … Ведь по словам тех писателей, которые передают сказания из истории Крита и Фригии, куреты - это некие демонические существа, подобные этим, или слуги богов; причем эти предания у них переплетаются с рассказами об известных священных обрядах, частью мифических, частью связанных с воспитанием младенца Зевса на Крите или с оргиями в честь Матери богов, справляемыми во Фригии и в области Троянской Иды. В этих сказаниях обнаруживается незначительное разнообразие: так, по одним сказаниям, корибанты, кабиры, Идейские Дактилы и тельхтны отождествляются с куретами, в других - эти племена изображаются родственными с некоторыми незначительными отличиями между собой. Говоря кратко, их всех считают чем-то вроде людей, боговдохновенных и пораженных вакхическим безумием, которые в образе служителей божества при совершении священных обрядов устрашают людей военной пляской, исполняемой в полном вооружении под шум и звон кимвалов, тимпанов и оружия в сопровождении флейты и воплей. Поэтому эти священные обряды считают в известном отношении родственными обрядами, справляемыми у самофракийцев, на Лемносе и в некоторых других местах, так как божественные служители называются там одним и тем же именем.
(8) … Так, например, некоторые историки утверждают, что этолийские куреты получили это имя оттого, что подобно "девушкам" одевались в женское платье; ведь у греков это было чем-то вроде моды, ионийцы названы "длиннохитонными", а воины Леонида выходили в бой "с расчесанными волосами", за что, говорят, персы выражали им презрение, хотя в битве и дивились их мужеству. Вообще искусство ухода за волосами состоит в их питании и стрижке, и оно свойственно как девушкам, так и юношам; поэтому есть много способов легко установить первоначальное значение слова "куреты". С другой стороны, вероятно, что военная пляска, первоначально исполнявшаяся лицами в такой прическе и одежде (причем эти лица назывались куретами), дала повод людям, более воинственным, чем другие, и проводившим жизнь не расставаясь с оружием, называтся именем куретов: я имею в виду куретов на Евбее, в Этолии и в Акарнании.
(11) Кроме этих священных обрядов, на Крите справляли еще особые обряды в честь Зевса с оргиями; в них принимали участие и служители, какими в культе Диониса являлись сатиры. Их называли куретами; это были какие то юноши, которые исполняли упражнения в доспехах в сопровождении пляски, представляя при этом мифическую историю о рождении Зевса; в этой сцене они изображали Кроноса, обычно пожирающего своих детей тотчас после их рождения, и Рею в хлопотах утаить свои роды, чтобы, удалив новорожденное дитя, по возможности спасти его. Для этого богиня, как говорят, берет себе в помощники куретов, которые, окружив богиню бубнами и тому подобными шумовыми инструментами, должны были военной пляской и шумом устрашить Кроноса и незаметно похитить его ребенка. По преданию, они и воспитали младенца Зевса столь же заботливо. Оттого-то куреты и были удостоены этого почетного имени, что либо оказали эту услугу, будучи самыми молодыми и юными, либо воспитали ребенка Зевса (ибо приводят оба объяснения). Они являются чем-то вроде сатиров у Зевса. (13) … затем в следующих стихах поэт связывает критские обряды с фригийскими:

Крита юдоль святая,
Мрачный приют куретов,
Зрел ты рожденье Зевса
С гребнем тройным на шлеме.
Там корибанты обруч
Кожей нашли одетый.
Дико тимпан загудел:
С сладкими звуками слиться хотел
Фригийских флейт; тимпан вручили Рее,
Но стали петь под гул его вакханки.
Сатирам Рея его отдала: Звонкая кожа с ума их свела.
В триетериды святые
Его звон веселит хороводы,
Их же любит наш царь Дионис.(Еврипид, Вакханки 55)

(21) … По словам Деметрия Скепсийского, представляется вероятной тождественность куретов и корибантов; их считали молодыми людьми или юношами, которых приглашали для военной пляски на праздниках Матери богов, а также "корибантами" оттого, что они на плясовой манер "ходили бодаясь головой".